Последние сообщения

Весной 1942 г. немцы устроили в слободской церкви лагерь для военнопленных. Здесь преимущественно находились пленные солдаты и командиры 33-й армии. Далее приведены несколько воспоминаний об этом лагере.

Из беседы с ветераном-ефремовцем, бывшим командиром минометной батареи 120-мм минометов отдельного минометного дивизиона 338 сд 33 армии ст. лейтенантом Абрамовым Кузьмой Григорьевичем (После войны проживал в г. Саранск Мордовской АССР. Писатель, прозаик и драматург, член союза писателей СССР):
«...Атака наша не удалась. Меня контузило близко разорвавшимся снарядом. Помню я лишь яркую вспышку взрыва над собой – и всё.
Очнулся я от пинков. Смотрю надо мной стоят немецкие автоматчики и два наших бойца, пленных. Немцы кричат «комиссар, комиссар». А наши бойцы отвечают: нет, это командир. Меня обыскали, сняли часы, отобрали трофейную авторучку, взяли карту, пистолет, документы. Но не нашли 2 лимонки, что лежали в кармане. Идти сам я не мог и те двое меня повели. Если бы не те бойцы, немцы меня там же и расстреляли бы.
Привели меня к офицеру в какую-то деревню, что недалеко от села Слободки. Вижу сидит обер-лейтенант и рядом переводчик гражданский из русских очевидно. Я отдал переводчику лимонки, чем очевидно вызвал сочувствие к пленному у обер-лейтенанта. Он меня не допрашивал, а отрезал бутерброд с ветчиной и протянул мне. Переводчик перевел его слова ко мне: большего я дать не могу, т.к. сам получаю паёк.
Я сказал переводчику: переведите, что я очень хочу курить. Нельзя ли мне одну сигарету? Обер-лейтенант взял из пачки несколько штук и протянул мне. Дал он мне и коробок спичек.
Я закурил и спросил переводчика: откуда он и почему служит немцам. Переводчик сразу же озлобился: а это тебе надо? Какое твое дело?
Я ему говорю: ну не злись. Я спросил между прочим. Мне конечно же нет дела до тебя, а просто как себя вести хотел знать. И прошу его: переведи, что я хотел бы остаться в плену у него в части (а сам думаю: здесь близко от фронта, выберу возможность и убегу к своим).
Перевел тот немцу, а обер-лейтенант покачал головой и говорит: найн, найн. Я не могу этого сделать. Вас отведут в лагерь военнопленных в Слободку. Пришли конвоиры-немцы и меня отвезли в с. Слободку в церковь, вернее во внутрь церковной ограды за колючей проволокой. Здесь я пробыл больше недели, т.к. все дороги стали непроходимыми и надо было ждать.
Церковь-лагерь военнопленных была огорожена проволочным забором из колючей проволоки. Есть было нечего. Я снял с себя безрукавку меховую и сменил её на котелок картофельного супа у крестьянки. Этот обмен происходил через ограду церкви. В лагере рассказывали, что очень долго и упорно отстреливались от немцев.
Да, здесь, в лагере я не раз вспомнил, что оставил в Вяловке у хозяйки шинель, бельё, валенки. Вспомнил я и рассказ ст. политрука Лобастова И.Г. как его обманул и обокрал ординарец. Он присвоил его вещмешок с продуктами перед тем, как пошли на прорыв из Шпыревского леса. Как мне снились эти продукты и этот вещмешок...».

Из воспоминаний Фурашова Владимира Афанасьевича, врача-ординатора 432 медсанбата 338 сд 33 армии:
«...Однажды мы набрели на убитую лошадь, отрезали по куску мяса и в низине развели маленький костёрик. Все старались предусмотреть, чтобы не привлечь внимание немцев: и дрова сухие, и низинка. Но они нагрянули. Молодёжь разбежалась, а меня подвели ноги, они отказывались мне служить.
Меня схватили, обыскали, отобрали деньги, подаренные часы (белые, большие карманные с маленьким циферблатом), отвинтили с моих петлиц шпалы. На петлицах остались лишь медицинские эмблемы. После обыска и грабежа отвели меня в деревню, а потом утром, проверив документы привели в церковь в селе Слободке....
Во время нахождения в лагере, с селе Слободке я встречал многих знакомых из 338 сд, но сейчас многие фамилии ушли из памяти. Помню, что в здании церкви мы лежали на деревянных нарах впритык друг к другу и горстями сбрасывали с себя вшей. Однако никто из нас, медработников не заболел сыпным тифом. Видимо помогли ранее сделанные прививки...».

Политрук 910 артполка 338 сд 33 армии Снетков Илья Александрович вспоминал: «...Прежде чем меня втолкнули в церковь, они привезли меня к генералу, который спросил меня, участвовал ли я в нападении на спящих немцев в деревне Новая Михайловка. Я ответил, что не участвовал, так как у меня не работали руки. Генерал сказал: «Ах так! Значит, если бы у тебя руки были здоровые, то тоже убивал бы спящих солдат?». Он приказал конвоиру меня расстрелять. Конвоир сказал генералу, что я ранен в ногу разрывной пулей «дум-дум». Генерал сказал «Кирха!», что означало – в церковь! И я оказался в церкви.
Церковь была полна раненых и больных тифом. Здоровых ребят гоняли в лес на работы, а когда они приходили с работы, то просто ходили по раненым. Люди мерли как мухи от голода, ран и тифа. В церкви была комнатушка, где врачи делали перевязки.
На встрече ветеранов-ефремовцев я встретил врача, который делал мне перевязки. Он вспомнил меня, сказал куда я был ранен и в какую ногу и чем. Этого врача я тоже вспомнил. Его звали Фурашов В.А… Он меня знает с того времени.
В этой церкви я встретил политрука Соловьева, политрука Грачева. Они были ранены, старшего политрука Зубкова, Нинель Чикунову и др.
Пленными оказались 2 армейских комсомольских работника. Один в кожаном пальто, другой в форменной шинели; оба носили в петлицах по три кубика, двое с них были среднего роста. Всех их немцы расстреляли у нас на глазах у церкви. Их похоронили за проволокой за церковью...».

Жительница д. Слободки Соколова Анастасия Ивановна рассказывала:
«...Не 300, а гораздо больше было наших пленных в лагере. Мы им приносили еду. Они все кидались к проволоке. Немцы их били и колотили. Одних пленных увозили, других привозил. Отправляли пленных в Рославль. Расстреливали около ям. Расстреляли и наших. Хоронили возле церкви двоих и семерых...».

Из воспоминаний жительницы д. Слободки Левицковой (Левуковой) Александры Павловны:
«...350 человек наших пленных было в церкви села Слободка. Они лежали на земляном полу. Мы им приносили еду (шелуху), воду. Немец меня за это стукнул прикладом и сказал: матка, повешу (на кольце). Женщины и дети были среди пленных...».