Доктор И.С. Жоров. Подробности биографии

[Макар]

"Вечерняя Москва", 17 апреля 1961г. (стр.2)
НА СНИМКЕ: профессор И.С. ЖОРОВ и колхозница Е.С. БЕЛОВА.

[СЛЕДОПЫТ]

"Вечерняя Москва", 17 апреля 1961г. (стр.2)
НА СНИМКЕ: профессор И.С. ЖОРОВ и колхозница Е.С. БЕЛОВА.

Прекрасное фото!
Только интересно все, что происходило ровно за 19 лет до этого исторического снимка...

[Макар]

А вот об этом история почему-то умалчивает. Даже в архиве "Вечерки" фото публикуется, а статьи к нему нет!

[СЛЕДОПЫТ]

Нахождение в плену выглядит более чем сомнительным, по ряду объективных причин...

[Макар]

И тем не менее.

Официальная версия выстраивается такая:
1. Идет с группой командарма до Ключика или чуть дальше.
2. Получает контузию, а когда приходит в себя - остается с группой в 5 человек, которую возглавляет комиссар Лобастов
3. Группа попадает в плен, Жоров выдает себя за грузина Ивана Семеновича Жорова.
4. Жорова отправляют в Тёмкино, в лагерь для военнопленных, где его от контузии и обморожения лечит профессор Э.Л. Ромель, а сам Жоров приступает к лечению раненых и больных.
5. "11 марта 1943 года район был освобожден частями Советской Армии. После короткого отдыха Жоров возвращается в строй и назначается главным хирургом фронтовых госпиталей 1-го Белорусского фронта".

[СЛЕДОПЫТ]

Официальная версия известна.
Однако, по иным источникам и сведения другие:

Оказавшись в тылу врага, в связи с тяжелой контузией, он принимал активное участие в партизанском движении.

В каком именно партизанском соединении и в какой период?

По данным Михеенкова Жоров из окружения вышел.

Это вообще никак не соотносится с партизанзкой версией, а уж с официальной тем более.

[Макар]

А Михеенков - это кто?

[СЛЕДОПЫТ]

А Михеенков - это кто?

Это тот, кто знает о Жорове нечто такое, чего мы не знаем... 

[СЛЕДОПЫТ]

пост № 4 в этой ветке...

[владимир1]

Кто такой Михеенков?

Вы не можете просматривать ссылки Зарегистрируйтесь или Введите логин

По Жорову.
Мне тоже многое не нравится. Можно вопрос порешать с другого края.
Исаак Соломонович пребывал в запасе, стоял в каком-то из военкоматов Москвы на учете. Личные дела служивших офицеров, и тем более воевавших, ДОЛЖНЫ(как сейчас на самом деле в конкретном военкомате - не знаю) храниться в военкомате в архиве 75 лет с даты смерти.
Надоть только узнать, где проживал данный товарисч, навестить военкомат.

[СЛЕДОПЫТ]

А еще придумать основание для истребования и накропать запрос...

[владимир1]

А еще придумать основание для истребования и накропать запрос...

А вот этого делать не надо. Если запрос, то хрен его знает, чем это закончится - подумает нач.3-го отделения военкомата  и пошлет далеко и надолго.
Все проще, подойти к девочкам из данного отделения, поговорить, коробку конфет, потрындеть с начальником-3 и подкатить две пачки писчей бумаги. И все найдут тихо и спокойно.
Если бы я сейчас знал адрес, то в начале бы следующей недели все прокрутил бы в военкомате. Чай не шпионы и инфа нужна не для антироссийской деятельности.   

[СЛЕДОПЫТ]

А это зависит от конфигурации орла на запросе...
Так, чтобы у не только у начальника 3-го, но и у военкома пот выступил. Маневр через концелярских в данном случае всем хорош, только не гарантирует получение информации. А пристрелочных выстрелов просто нет по условиям. Поэтому, мое мнение, выстрел должен быть точно по цели и с главного калибра! Дабы исключить все возможные и невозможные...

[владимир1]

И что же это у Вас за печать с таким мутантом? ))

Да не вопрос, только бы результат был.

Я тут сына Исаака Соломоновича нашел, дед 24-го года рождения, возможно уже и ...
Телефон не отвечает.

[СЛЕДОПЫТ]

И что же это у Вас за печать с таким мутантом? ))

Да не вопрос, только бы результат был.

Я тут сына Исаака Соломоновича нашел, дед 24-го года рождения, возможно уже и ...
Телефон не отвечает.

На период войны был уже призывного возраста (не ребенок) и вполне может что-то помнить. Вопрос жив ли и если жив, то насколько адекватен...

[сашок]

Вот несколько вырезок из воспоминагий В. И. Ляпина, найденных где-то на нашем сайте,

""Интересную новость принесла из вылазки в Темкино наша раз¬ведчица Аня Федорова. Она заглянула в районную больницу и узна¬ла, что в ней находятся на излечении раненые советские воины. Весь персонал больницы состоял из военного врача Георгия Николаеви¬ча Афанасьева и медицинской сестры Елены Шеремей. Они не успели отступить с нашими войсками и остались при раненых. Когда в Темкино пришли оккупанты, то милостиво разрешили больнице существовать. Но при этом предупредили Афанасьева: ...""
"""Тревожный сигнал поступил из Темкино от врача Афанасьева. Георгий Николаевич сообщил, что у него скопилось тринадцать вы¬здоравливающих. Гитлеровцы со дня на день могут отправить их в концлагерь. Врач просил спасти этих бойцов.
Такое дело откладывать нельзя. Ночью партизанский санный обоз подкатил к больнице. Предупрежденные Афанасьевым подле¬чившиеся раненые быстро заняли места в санях, и обоз галопом ум¬чался в лес. Все было сделано так чисто, что гитлеровцы даже не догадались о похищении раненых, хотя их исчезновение из больни¬цы не осталось незамеченным. Подвергнутый допросу врач Афанасьев использовал в свое оправдание то обстоятельство, что немцы не снабжали больницу продуктами питания."""
Но вот поздно вечером 14 января 1942 года во Власово прибежа¬ла медсестра Лена Шеремей и сообщила, что днем в больнице были немецкие офицеры. Из их разговора Афанасьев понял, что фашисты решили завтра вывести всех раненых в лес и расстрелять. В больнице же немцы хотели разместить своих обмороженных солдат. Надо было спасать раненых. Мы решили в эту же ночь вывести их к себе на базу.... ит.д. Это не об этом госпитале упоминается? Кстати далее в этой книге говорится и о Жорове.
САШОК

[Константин]

Это мы читали

[владимир1]

Так вот о ЖОРОВЕ.

Почитайте, не поленитесь, а потом порассуждаем.

Материал из Википедии
Жоров родился в семье ремесленника в Могилеве в 1898. В 1915 поступил в фельдшерское училище, работал сельским врачом в оккупированной немцами Могилевской области. В феврале 1918 вступил в ряды красной армии, участвовал в гражданской войне. После окончания войны Жоров был откомандирован на учебу в Москву на медицинский факультет Московского университета, был учеником Н. Н. Бурденко. После окончания учебы работал главным хирургом московских больниц на Басманной и Трехгорной. В конце 20-х годов был командирован в аспирантуру в Германию.
В 1937 году публикует монографию «Неингаляционный наркоз в хирургии», ставшую классическим учебным пособием.
Великая Отечественная война
Вначале Великой Отечественной войны Жоров служил главным хирургом 31-ой армии, а затем был назначен главным хирургом легендарной 33-й армии. B 1941 в месте с частями 33-й армии попал в окружения, был контужен. В оккупации организовал работу госпиталя для местных жителей и пленных. С 1942 руководил подпольной группой по переброске раненых солдат партизанам под видом умерших больных. 11 марта 1943 года район был освобожден частями Советской Армии, был назначен главным хирургом 1-го Белорусского фронта, под командованием маршала К. Рокоссовского. Жоров руководил медицинским обеспечением крупнейших наступательных операций Советской Армии на «Орловско-Курской дуге», «Висла-Одер», «Одер-Берлин».
Возвращение к научной работе
После войны Жоров вернулся к научной и преподавательской работе. Под его руководством защищено и написано 19 докторских и 55 кандидатских диссертаций.
Жоров был избран почетным членом Королевского хирургического колледжа Великобритании, общества анестезиологов Ирландии и Великобритании, медицинского общества Чехословакии им. Пуркинье, анестезиологов и реаниматологов Германии и многих других.
Им опубликовано 160 печатных трудов, 7 монографий. Такие работы, как «Развитие обезболивания в России и в СССР», «Общее обезболивание в хирургии» послужило основой первого в стране руководства — «Общее обезболивание» (1964 г.). И. С. Жоров четырежды удостаивался медалей ВДНХ СССР за свои разработки в области медицинской техники и медикаментов для анестезии и реанимации.
Дело Врачей
В 1953 Жоров публично выступил с трибуны первого медицинского института в защиту обвиняемых по «Делу Врачей», назвав их гордостью советской медицины. Жоров был арестован в тот же вечер по обвинению в ведении антисоветской пропаганды. Несмотря на личное ходатайство Г.Жукова и К.Рокоссовского в его защиту перед Сталиным, Жоров был отпущен только после смерти Сталина.
Семья
Жена княгиня Елена Петровна Романова, профессор медицины, с 1953 по 1969 руководитель отделения патологии беременных женщин в институте Акушерства и гинекологии Министерства здравоохранения РСФСР
Сын Владимир, родился в 1924 году, профессор медицины
Дочь Ирина, родилась в 1939
Смерть
Исаак Соломонович Жоров умер 17 Апреля 1976 года в Москва и был похоронен на Ваганьковском кладбище



Электронная версия Российской Еврейской Энциклопедии
ЖОРОВ Исаак Соломонович (1898, Могилев – 1976, Москва), хирург, анестезиолог, проф. В годы гражд. войны служил воен. фельдшером в Кр. Армии. После окончания в 1921 мед. ф-та 1-го Моск. ун-та работал на кафедре оперативной хирургии и топографии, анатомии ассистентом, доцентом. В 1929–31 дир. Кубанского мед. ин-та (Краснодар). С 1932 в Москве; в 1937–41 и 1945–47 зав. кафедрой оперативной хирургии и топографии, анатомии 1-го Моск. мед. ин-та, одновременно работал хирургом в Екатерининской, Басманной и др. больницах Москвы. В годы войны 1941—45 армейский хирург (1941–42); в 1942 был контужен, попал в плен, после бегства из к-рого командовал партизанским отрядом; в 1943—45 ст. инспектор-хирург эвакоприемника 2-го Белорус. фронта. В 1945 возвратился на кафедру оперативной хирургии 1-го Моск. мед. ин-та; в 1947—73 зав. кафедрой хирургии сан.-гигиенич. ф-та (с 1963 – леч. ф-та) этого ин-та. В связи с кампанией по «борьбе с космополитизмом» в нач. 1953 был освобожден от должности, но вскоре восстановлен.Науч. иссл. Ж. посв. в основном проблемам обезболивания: им с сотр. разработаны новые методы неингаляционного наркоза – капельный (внутривенный), внутрибрюшинный, внутрикостный, ректальный. Ряд работ Ж. поcв. вопросам лечения огнестрельной травмы; он предложил новые уровни перевязки подколенной и подключичной артерий при ранениях, метод определения характера повреждения крупных сосудов при пульсирующих гематомах и аневризмах. Засл. деятель науки РСФСР (1960).Соч.: Неингаляционный наркоз в хирургии, М.-Л., 1937; Развитие хирургического обезболивания в России и СССР, М., 1951; Общее обезболивание в хирургии, М., 1959; Общее обезболивание, М., 1964.


Медицинский справочник
 ЖОРОВ   Исаак  Соломонович (1898-1976) - хирург, один из основоположников анестезиологии в СССР. Ученик П. А. Герцена. Проф. 1-го Моск. мед. ин-та (с 1938). Разработал ряд методик неингаляционного наркоза (внутривенного, внутрибрюшинного, внутрикостного, ректального). Тр. по вопросам лечения огнестрельных травм, диагностики повреждений крупных сосудов (при пульсирующих гематомах и аневризмах) и др. Основатель и первый рук. отделения анестезиологии ин-та грудной хирургии АМН СССР (1956) Создал научную школу хирургов, анестезиологов и реаниматологов.


Журнал Мишпоха(Израиль)
№ 6 (6) 2000 год
ЖИЗНЬ, ОТДАННАЯ БОРЬБЕ С БОЛЬЮ
Многие помнят, наверное, сфабрикованное в начале пятидесятых годов антисемитское “Дело врачей”. Володя   Жоров  тогда учился в медицинском институте, а его отец  Исаак  Соломонович заведовал там же кафедрой хирургии и работал главврачом 61-ой больницы города Москвы, оперировал больных. Однажды, выслушав очередные пассажи про “убийц в белых халатах”, Володя, волнуясь, прямо из института позвонил отцу в больницу и сказал: “Папа, только ты можешь остановить эту “вакханалию”.  Исаак  Соломонович знал очень хорошо врачей, которых обвиняли в покушении на жизнь людей, в проведении опытов над ними. Многие из них были видными учеными,  Исаак  Соломонович знал по фронту профессора Вовси, Виноградова, Когана. Во время войны они не щадили себя, делали операции по 12 часов в сутки. Если нужна была донорская кровь, свою отдавали, еле держась на ногах от усталости.
Сразу после операции  Исаак  Соломонович прибежал в институт и выступил перед переполненным залом I-го медицинского института. Он назвал репрессированных врачей гордостью советской медицины. “Мы переживаем большой позор”, - сказал он. У Жорова была дикция, как у знаменитого диктора Юрия Левитана, сочный и густой бас. Он умел находить нужные и красивые слова. Но в тот миг зал замер не от звуков его голоса, не от красивых слов. У собравшихся было буквально шоковое состояние. Ведь политика партии диктовала совсем другое, повсюду говорили, что эти врачи - враги народа, а  Исаак  Соломонович утверждал, что они - цвет медицины. Люди верили тому, что писали в газетах, передавали по радио и обрушили на И.С. Жорова целый поток бранных слов. А те немногие, кто понимал, что он прав, молчали и боязливо оглядывались по сторонам. А вдруг в их глазах кто-то заметит симпатию к Жорову. Ведь сломать жизнь могли даже за это.
После выступления  Исаак  Соломонович сел в машину и поехал домой, По пути его остановили и предъявили обвинение в том, что он ведет антисоветскую пропаганду. И.С.  Жоров  был доставлен на Лубянку. И здесь вдруг прорвало I-й медицинский институт. Он стал бурлить, прерывались занятия, целые факультеты, потеряв страх или внезапно прозрев, просились в заложники, только чтобы взамен освободили  Исаака  Соломоновича. Его очень любили и студенты и преподаватели. Дочь Ира не раз говорила маме: “Как ты смогла его удержать? В него же влюблены все от 18 до 70”.
Видные военачальники К. Жуков и К. Рокоссовский поехали к И. Сталину на прием ходатайствовать о его освобождении. Но чем больше людей просило за врача, тем прочнее он садился на тюремные нары. В стране мог быть только один всеобщий любимец - вождь всех народов Сталин.
И.С.  Жоров  вышел из тюрьмы, когда после смерти Сталина рухнуло “дело врачей”.  Исаак  Соломонович вернулся в институт. Ему аплодировали: “Молодец, молодец!” Но что-то в нем сломалось за год тюрьмы. Он был идеалистом, свято верил в идеи, которые пропагандировали в советской стране. И вдруг такое... Это очень сильно его подкосило...
У Соломона Жорова - отца  Исаака  Соломоновича - было 8 детей. В молодые годы он служил в царской армии, за хорошую службу имел награды. Генерал, у которого служил Соломон, взял его к себе в дом. Он был очень смекалистым и мастером на все руки. Правда, плохо говорил по-русски, в семье Жоровых говорили только на идиш. У генерала Соломона научили читать на русском языке. Когда он демобилизовался, ему дали в подарок 300 рублей. Тогда это были большие деньги. Соломон вернулся в Могилев, женился, построил просторный дом, занялся торговлей, а затем освоил работу шорника. Две его дочери стали врачами, а один сын - директором фабрики “Красная роза” в Москве.
 Исаак  Соломонович был третьим ребенком в семье. Окончив 8 классов гимназии, он решил поступать в Могилевское медицинское училище на фельдшерское отделение. Но  Исаака  не сразу приняли на учебу. В год принимали 88-90 человек. Для евреев, даже если они успешно сдавали экзамены, норма была 1-2 человека.  Исаак  поступил на учебу с третьей попытки, хотя знание дисциплин у него было хорошее, а память просто феноменальная. Достаточно было один раз прочитать, и он знал все наизусть.
Медиков на селе было мало, и  Жоров , еще занимаясь в училище, ходил по деревням, лечил крестьян. Даже продал как-то свои сапоги, чтобы купить нужное лекарство для крестьянина. Он был для них настоящим доктором.
Когда в первую мировую немцы оккупировали Могилев,  Исаак  ходил к ним в казармы, агитировал бросать оружие и возвращаться к себе на родину.  Жоров  говорил солдатам: “Никто вам здесь землю не отдаст. Воевали французы - где они? Найдите хоть одного. Воевали шведы... Никто эту землю не захватил. Если хотите, заработаете только клочок земли на могилу”. После его выступления солдаты взбунтовались - хотим домой! Офицеры стали искать агитатора, но он сумел скрыться. В феврале 1918 года  Жоров , будучи студентом-медиком третьего курса, вступил в ряды Красной Армии. Участвовал в гражданской войне, служил в войсках ВЧК. Его хотели послать учиться в военное училище, но он сказал, что любит медицину и хочет воевать только со смертью.  Жоров  был откомандирован на учебу в Москву на медицинский факультет Московского университета.
Жить было очень тяжело, отец помогать не мог, поэтому приходилось подрабатывать на железнодорожной станции, разгружать вагоны. Его, как активного комсомольца, мобилизовали в спецотряд, который национализировал богатые особняки. Однажды  Исаак  с отрядом красногвардейцев зашел в княжеский дом. Он был поражен - все полы устланы коврами. Такого он не видел никогда и подумал: “Какое богатство топчут!” Сел описывать мебель, вещи, антиквариат. Вошли две девушки. Они были очень похожи. Девушки смотрели на него и переговаривались между собой на немецком языке: “Он очень красивый, но дикарь”. Он взорвался, подошел к ним и сказал: “Я вас сейчас в окошко выброшу”. Через какое-то время  Исаак  взял себя в руки и стал читать Гейне в оригинале. Вдруг он увидел глаза девушки синие-синие, осекся и спросил: “Придете ко мне на свидание?” Он был в красноармейской форме, для княжеских дочерей это было дико.
И все-таки он был так симпатичен, что Елена - так звали девушку - согласилась.
На свидание она пришла вместе с няней Грушей. Они гуляли по московским улицам. Он рассказывал ей о медицине. Был вежлив, предупредителен. Елена вернулась домой на рассвете. Няня сделала так, что никто не заметил долгого отсутствия девушки.
На следующий день он пришел в княжеский дом снова. На этот раз, чтобы просить руки Елены. Когда мать невесты услышала об этом, упала в обморок. Перед ней стоял молодой человек в красноармейской шинели, в шлеме с красной звездой, да еще и не русский! Швейцар открыл дверь и попросил его уйти. Когда он шел по парку, ему стреляли в спину. Елена услышала выстрелы и бросилась бежать вслед за  Исааком . Она догнала его и дрожащим голосом пролепетала: “Как хорошо, что в Вас не попали”, а потом обняла его. Елена стояла в тоненькой кофточке и вся дрожала от волнения. Он снял с себя шинель и надел на нее. Они ушли вместе - навсегда.  Исаак  и Елена любили друг друга. Для них не существовало никаких различий: ни социальных, ни религиозных, ни национальных. Для Елены Петровны Романовой, русской княжны из царского рода, еврейский парень из Белоруссии стал самым родным и близким человеком.
Квартиры не было. Жили в маленькой комнатушке, находившейся на чердаке.  Исаак  Соломонович помог жене поступить учиться в медицинский институт. Дворян не принимали, и он выдал ее за крестьянку, хотя всех удивляли ее изящные манеры и чистая русская речь. Елена Петровна окончила Московскую женскую гимназию. Она в совершенстве владела тремя иностранными языками: французским, немецким, английским, прекрасно играла на рояле. Впоследствии Елена Петровна стала доктором медицинских наук, профессором в области гинекологии и акушерства. С 1953 по 1969 год руководила отделением патологии беременных женщин в институте Акушерства и гинекологии Министерства здравоохранения РСФСР, Под непосредственным руководством Елены Петровны проводилось медицинское обследование и лечение супругов-космонавтов Валентины Терешковой и Андриана Николаева. В результате чего стало возможным рождение их ребенка.
В 1921 году  Жоров  закончил медицинский факультет Московского университета. Он был учеником крупнейших ученых П.А. Герцена и Н.Н. Бурденко.  Исаак  Соломонович получил хорошую хирургическую подготовку, что дало ему возможность работать главным хирургом московских больниц на Басманной и Трехгорной. В конце 20-х годов его посылают в Германию в аспирантуру. Диссертацию он защищал на немецком языке.
 Исаак  Соломонович хорошо разбирался в людях. Он говорил: “Мне достаточно в глаза поглядеть, и я знаю, что это за человек”. Он был отличный психолог и старался понять душу человека.
В 1924 году в семье Жоровых родился сын Володя. Он рос энергичным мальчиком, мог и подраться, и окно разбить. Но с самых ранних лет Володя чувствовал к себе любовь родителей, их заботу. Они были его настоящими друзьями, сумели привить ему любовь к медицине.
Через пятнадцать лет у Елены Петровны и  Исаака  Соломоновича родился еще один ребенок - дочь Ирина. В 4 года девочка заболела сахарным диабетом. Это было большим переживанием для родителей.
Жорова редко можно было застать дома. Он был очень занятой человек, работал в институте, в больнице, много писал, был соредактором хирургического отдела Большой медицинской энциклопедии. Поднимался в четыре часа утра и работал до позднего вечера. Он радовался, когда видел плоды своего труда. Главной целью его жизни было побеждать смерть, возвращать человека к жизни, лишать его страданий.

[владимир1]

Так вот о ЖОРОВЕ.

ПРОДОЛЖЕНИЕ.

В быту  Исаак  Соломонович был очень скромен. За материальными благами не гонялся. У него не было дачи. Но машина была. Ее подарил Жорову маршал Советского Союза К. Рокоссовский в Берлине, когда праздновали Победу над фашистской Германией. У Жоровых была довольно большая квартира, уют создавала Елена Петровна. У нее был хороший вкус.
Когда племянница  Исаака  Соломоновича и моя троюродная сестра Евгения Абрамовна Жорова закончила в 1953 году Могилевское культпросвет училище, она поехала учиться в Москву в институт культуры. Тогда это было очень модно - ехать учиться в столичные города. Жила она в общежитии. Любила ходить в гости к  Исааку  Соломоновичу. Когда заставала его дома, он усаживал Евгению за стол, угощал и сразу начинал расспрашивать про Могилев. Беларусь он очень любил. В больнице знали, что люди, приехавшие лечиться с Могилевщины или из других мест Беларуси - слабость профессора, и отказа быть не может. Был добряк исключительный, но в гневе страшен был, особенно, если видел несправедливость, подлость. Вроде бы и надо промолчать, а он наперерез. Даже Володя говорил: “Папа, я удивляюсь, как ты пережил тридцать седьмой год” В жизни ему было нелегко. Его трижды представляли на звание академика, но так и не дали, и “виной” тому была его прямота.
Перед войной И.С. Жорова назначили главным консультантом по хирургии г. Москвы. Много времени он уделял научной работе.    Особенно большое значение имели труды Жорова в области обезболивания при хирургических операциях. Начиная с 1928 года, анестезиология стала его основной темой, ей  Исаак  Соломонович посвятил жизнь. В 1937 году вышла в свет его монография “Неингаляционный наркоз в хирургии”. Эта книга была издана дважды и не потеряла своего научного и практического значения и по сей день.
Началась Великая Отечественная война. Немцы подошли близко к Москве. Стало поступать много раненых. Солдаты и офицеры погибали на поле боя от болевого шока.  Жоров  в считанные дни делает обезболивающее лекарство - бальзам. Он испытывает это лекарство на себе. Вскоре он идет добровольцем на фронт. Вначале  Жоров  служил главным хирургом 31-ой армии, а затем был назначен главным хирургом легендарной 33-й армии, которой командовал генерал-лейтенант М. Ефремов. В это время армия вела тяжелые оборонительные бои под Москвой. Часть армии попала в окружение к немцам. Было много раненых.  Жоров  был доставлен на самолете и спустился на парашюте, чтобы организовать им хирургическую помощь. Он сумел со своим немногочисленным персоналом развернуть в считанные часы полевые госпитали.
Медсанбаты работали день и ночь. Медсестры валились с ног. Откуда у этих людей бралась сила?  Исаак  Соломонович  Жоров  вместе со своим медперсоналом смог вернуть в строй за две недели 1100 бойцов. Немцы узнали, что у них под носом, на оккупированной ими территории, созданы и работают полевые госпитали для советских раненых. Узнали о главном хирурге. Обещали местным жителям за его голову большую награду. Но никто на это не купился. Немцы вызвали спецгруппы с собаками и окружили деревню Анохино.  Жоров  забежал в дом к жительнице этой деревни Евдокии Беловой и попросил ее спрятать его. За огородом была яма с водой. Он влез туда. Хозяйка закидала его картофельной ботвой.  Исаак  Соломонович сидел в холодной воде до тех пор, пока немцы, рыскавшие повсюду с собаками, не ушли из села. Евдокию Белову и медицинскую сестру, работавшую вместе с Жоровым, фашисты пытали, но они не выдали профессора.
Часть 33-й армии, попавшая в окружение, находилась в тяжелейшем положении. Солдаты голодали. Среди них было много больных тифом и дизентерией. Однако советские воины проявили высокое мужество. Они очень долго и упорно противостояли врагу. Авиация бомбила деревни, где были размещены раненые и больные. Пришлось вывести их в леса. Было приказано выходить на Большую землю к своим через Желобовский лес. Но немецкие автоматчики сделали засаду в лесу и внезапно открыли огонь. Погибло много солдат. В этом бою пал героической смерть. полковой комиссар А. Владимиров. По словам  Исаака  Соломоновича, он проявил исключительную отвагу, был всегда там, где особенно тяжело.
Ночь на 18 апреля была трагической для окруженной части армии. Она понесла огромные потери.  Жоров  был контужен взрывом снаряда и потерял сознание. Когда он очнулся, кругом лежали убитые и тяжело раненные. Он присоединился к группе из пяти человек, которая двигалась на восток. Через несколько дней  Исаак  Соломонович узнал, что генерал М. Ефремов, смертельно раненный, не желая быть обузой, выстрелил себе в висок.
 Жоров  и группа солдат, которую возглавил комиссар Лобастов, предприняли невероятные усилия, чтобы перейти линию фронта. Но это оказалось невозможным. Тогда решили двигаться в тыл на соединение с партизанами. Ночью их, почти безоружных, окружили около 100 немецких автоматчиков, захватили и повели в лагерь для военнопленных.
 Жоров  вспоминал, как обрадовались пленные солдаты приходу доктора. Их скопилось около 500 человек. Никто пленных не перевязывал, раны гноились.
На глазах у всех фашисты стали расстреливать коммунистов, политруков и евреев. Хотя документы были заранее уничтожены,  Исаак  Соломонович не мог назваться под другой фамилией, многие его знали. Поэтому он изменил только имя и отчество, назвался Иваном Семеновичем и выдал себя за грузина. Через несколько дней всех пленных отправили в Вязьму. У  Исаака  Соломоновича страшно распухли ноги. Валенки невозможно было снять, их пришлось разрезать. Он не мог двигаться, и его на крестьянской телеге немцы отправили в деревню Темкино, где был “русский лазарет”. Здесь обслуживалось русское население. Было много больных сыпным тифом. Главврачом больницы работал профессор Э.Л. Ромель. Он два с половиной месяца боролся за жизнь Жорова. Положение темкинской больницы было тяжелое: лекарств и мединструментов не было, свирепствовал сыпной тиф. Больные гнили заживо, были покрыты вшами. Находясь в больнице,  Исаак  Соломонович не мог только лечиться, долг врача обязывал его самого лечить людей. Староста деревни по его чертежу сделал нож для операций. Вместо наркоза  Жоров  давал больному выпить самогона и оперировал. Местные жители организовали сбор продуктов для больных и раненых.  Исаак  Соломонович в своих воспоминаниях “В тылу врага под Вязьмой” писал, что в темкинскую больницу стихийно потянулись люди из соседних деревень. Тут были бывшие бойцы 33-й армии и местные жители.
Однажды в русский лазарет пришли немцы. Увидели, что все прооперированы, очень удивились, стали хлопать  Исаака  Соломоновича по спине: “Молодец, Иван, молодец, нация Сталина!”. Немцы отправили Жорова в лагерь под Вязьму для осмотра инфекционных больных. Там свирепствовал тиф. В лагере было несколько тысяч пленных. Каждый день вывозили сотни трупов.  Жоров  попросил разрешения отобрать тифозных больных, чтобы не заразились остальные, и поместить их в отдельное помещение. Немцы дали дом. Больных привезли, разместили. А ночью этот дом фашисты подожгли. У Жорова за несколько часов поседели волосы. Созданная в 1942 году в темкинской больнице подпольная группа, которую возглавил  Исаак  Соломонович, приняла решение спасти остальных пленных, вывести их к партизанам.
Помог случай. В больницу привезли раненого немецкого офицера. Требовалась срочная операция. Врачи говорили, что он конченный, ему ничего не поможет.  Жоров  подошел и сказал, что будет оперировать. “Иван, если он умрет - и ты умрешь”, - сказал немец. Офицер остался жив. После этого  Исаак  Соломонович стал пользоваться у немцев большим авторитетом, и это помогало ему спасать пленных. Был разработан план. Живых врач выдавал за мертвых, вывозил из лагеря, а потом отправлял к партизанам.
11 марта 1943 года район был освобожден частями Советской Армии. После короткого отдыха  Жоров  возвращается в строй и назначается главным хирургом фронтовых госпиталей 1-го Белорусского фронта, которым командовал маршал К. Рокоссовский. В этой должности он пробыл до конца войны.
При активном участии  Исаака  Соломоновича проходило медицинское обеспечение крупнейших наступательных операций Советской Армии на Орловско-Курской дуге “Висла-Одер”, “Одер-Берлин”. Он внес немалый вклад в освобождение нашей родной Белоруссии.
В личном архиве И. Жорова хранятся письма командующего 1-м Белорусским фронтом маршала Советского Союза К. Рокоссовского, маршала артиллерии В. Козакова, генерал-полковника танковых войск Г. Орел и других военначальников, содержащие слова признания его ратных заслуг и благодарность за лично выполненные хирургические операции, которые спасли жизнь тысячам солдат и офицеров.
За боевые заслуги  Исаак  Соломонович  Жоров  награжден двумя орденами Отечественной войны I степени, орденом Отечественной войны II степени, орденом Красной звезды, орденом “Знак почета” и 19-ью боевыми и трудовыми медалями, в том числе международной медалью Сопротивления.
 Жоров  внес немало рационализаторских предложений по обезболиванию раненых. Он сделал противоожоговую парафиновую повязку-пакет, которая включала и болеутоляющие средства. Сын  Исаака  Соломоновича - Володя тоже воевал на фронте. Был танкистом. В одном из боев его танк загорелся. Володя получил тяжелые ожоги. Его едва удалось спасти. Домой вернулся с наградами. Противоожоговая повязка отца ему очень пригодилась. После войны Володя закончил медицинский институт. Долгие годы работал в онкологической клинике им. Герцена. Он - профессор, доктор медицинских наук, заслуженный изобретатель России. Владимир Исаакович  Жоров  изобрел новое обезболивающее лекарство - морфилонг и посвятил его памяти отца. Однако, как это нередко случается, ученого ждали большие сложности, пока он внедрил свое изобретение. Он ездил из Москвы в Ленинград, ходил по кабинетам, высоким инстанциям, но никаких продвижений не было. Однажды Владимир Исаакович в составе советской делегации поехал в США на форум врачей и рассказал о морфилонге. Ему не давали сойти с кафедры. Фармацевтические фирмы предлагали поработать в Америке хотя бы непродолжительное время, но он отказался. Из США обратились в Министерство здравоохранения СССР с просьбой продать им патент на изготовление этого лекарства. Тогда и у нас стали выпускать морфилонг. А Владимиру Исааковичу выдали 50 рублей премии и серебряную медаль ВДНХ СССР.
Об  Исааке  Соломоновиче Жорове было много публикаций в газетах и журналах. В газете “Труд” печаталась серия статей под названием “Русский характер”, одна из этих статей называлась “Товарищ доктор”. Этим доктором был И.С.  Жоров .
О нем знали не только в Москве, не только в Советском Союзе, имя ученого было известно во всем мире! Он был избран почетным членом Королевского хирургического колледжа Великобритании, общества анестезиологов Ирландии и Великобритании, медицинского общества Чехословакии им. Пуркинье, анестезиологов и реаниматологов Германии и многих других. Его имя вошло в энциклопедию Израиля. Им опубликовано 160 печатных трудов, 7 монографий. Такие работы, как “Развитие обезболивания в России и в СССР”, “Общее обезболивание в хирургии” послужило основой первого в стране руководства - “Общее обезболивание” (1964 г.). И.С.  Жоров  четырежды удостаивался медалей ВДНХ СССР за свои разработки в области медицинской техники и медикаментов для анестезии и реанимации.
В 1962 году  Исаак  Соломонович был приглашен в Могилев почетным гостем на конференцию, посвященную 100-летию Могилевского научного медицинского общества. Он был счастлив встрече с городом, где он родился и рос.  Жоров  очень интересовался жизнью могилевчан, состоянием медицины в городе. Он с волнением подъехал к зданию Могилевского медицинского училища. Здесь начинался его путь в медицину.
Сегодня многие его ученики сами руководят кафедрами и клиниками, отделами и лабораториями, заведуют хирургическими и анестезиологическими отделениями. Под его руководством защищено и написано 19 докторских и 55 кандидатских диссертаций.
17 апреля 1976 года перестало биться сердце большого ученого, патриота и гражданина  Исаака  Соломоновича Жорова. Он похоронен на Ваганьковском кладбище в Москве.
Высокие башни измеряются длиной их тени, великие люди - памятью об их делах.
Память об ИсаакеСоломоновчне Жорове никогда не угаснет.

Светлана Жорова Израиль.
----------------------------------------------------


Блог разнузданного гуманизма
Сегодня на юбилее Липницкого, зав. каф. хирургии, он рассказывал о своем учителе И.С. Жорове. Во время войны ему пришлось пережить такие приключения, о которых впору боевик ставить (но об этом позже). А после, в 1952, он попал под «дело врачей». Парторгом у него на кафедре был доцент Минин, ему сказали «надо», и он написал бумагу, что проф.   Жоров  выступает за применение космополитичного общего обезболивания, и вообще проводит резекцию молочной железы без достаточных показаний во вредительских целях отрезает советским женщинам сиськи. Жорова отстранили, но посадить не успели – Сталин отправился на проработку в Самую высшую партийную комиссию.
Потом  Жоров  спрашивал у Минина, почему он бумагу написал. Минин оправдывался, что иначе бы его выгнали из консультантов кремлевки.
Сам  Жоров , когда у него на кафедре Липницкий ординаторствовал, продолжал двигать хирургическую науку, и для отработки какой-то операции, как водится, поручил ординаторам подготовить ему в морге тело. Подобрали, пошел он, готовится, и тут вдруг ему старая работница морга Валентина Васильевна говорит: « Исаак  Соломонович, да Вы посмотрите – это же Минин».
PS. Такие совпадения могут быть только в жизни и детских страшилках.
PPS.  Жоров  приказал дать ему другое тело.


И.Э.Акопов . Все так и было: [IV]
Это было в начале 1932 года. В это время директором нашего института был профессор - хирург  Исаак  Соломонович  Жоров , ставший впоследствии одним из основоположников анестезиологии в нашей стране. Два года он работал директором нашего института, а семья его находилась в Москве и, вот, наконец, он сумел получить разрешение оставить работу в Краснодаре и вернуться в Москву. В годы его руководства институтом я избирался секретарем партколлектива института, с ним работали дружно, не одно мероприятие проводили совместно, например, вместе участвовали на первом Всесоюзном совещании директоров медицинских и фармацевтических институтов и секретарей парторганизаций, которое возглавлял народный комиссар здравоохранения, старейший большевик, председатель ревизионной комиссии ЦК ВКП(б) Владимирский Михаил Федорович и др. Ввиду отъезда И.С.Жорова в Москву на постоянную работу, были организованы проводы где-то в лесу, на островке р. Кубани. Туда мы ехали на линейках. Нас было не то 6, не то 8 чел. Был субботний день. Доставив нас, линейка вернулась. Было время половодья, Кубань сильно разлилась. На берегу стояла лодка, на которой мы переправились на островок. Не заметили, как прошло время. Солнце уже садилось, как мы сели ужинать. Стол, если так можно назвать небольшой участок земли, покрытый зеленой растительностью, был богатым различными мясными и рыбными блюдами - отваренными раками, колбасами, сырами, различными сладостями. Из напитков была водка, вина, пива, лимонад, минеральные воды и т.п. Было очень приятно, дышалось легко, мы не спешили домой, ведь завтра выходной! Уже стало темно, вода в реке все прибывала и прибывала, все больше и больше уменьшая участок земли, на которой мы проводили свой пикник. Около нас за деревом была привязана лодка, на которой мы должны переправиться на берег. Вечером к 9-10 часам вода настолько прибавилась, что мы уже подумывали, как спасаться на лодке. К этому времени наш поклонник Бахуса В.И.Ашкадеров, так энергично употреблявший алкоголь, видимо опьянел, хотя это внешне было не видно. Но он потряс всех нас, когда вдруг он так быстро разделся, что мы не успехи даже заметить, кинулся в пучину и поплыл в беспросветную ночную тень, откуда доносились его возгласы восторга, да всплеск воды, когда он забрасывал руки: 'Родная стихия!'
Мы были ошеломлены этой неожиданной выходкой Василия Ивановича, который совершенно не реагировал на наши просьбы вернуться, наоборот, судя по все большему ослаблению голоса, он отплывал от нас все дальше и дальше. Между тем река бурлила, с грозным шумом несла валежник, пенилась, кружилась вокруг пней, и быстро неслась в стремнину. Что делать? Мы не знали, где он и не имели никакой возможности спасти его, даже при помощи лодки, так как было совершенно темно, ничего не было видно, и вода неслась между деревьями и кустарниками - в лесy! До нас уже глухо доносился всплеск воды от мощных рук Василия Ивановича и его возгласы: 'Родная стихия!' Всех нас объял ужас, нам казалось, что дело кончится тем, что вешние воды унесут богатырское тело Василия Ивановича:.
Что касается меня, то я имел основание думать, что теперь я "влип" в "историю" во второй раз

[владимир1]

И еще. Для более глубокого понимания вопроса.
Раз тут речь пошла об анестезиологии, то давайте прочитаем интереснейшую книгу военного хирурга, впоследствии наше светило кардиологии Николая Амосова "ППГ-2266  (Записки полевого хирурга)"

Вы не можете просматривать ссылки Зарегистрируйтесь или Введите логин

Немного абрикосами пошевелим, подумаем, чем занимался просто фронтовой доктор Амосов и чем занимался доктор Жоров, уже до войны светило  советской   анестезиологии.
Вот на нее родную, на анестезиологию, обратим внимание. Сразу скажу, что думал - книгу не осилю про медиков никогда. Сел читать и встал когда закончил читку последней страницы. Очень рекомендую.